Аномальные каникулы - Страница 56

Он понимал, что не виноват, но женские слезы раздражали. Становилось неуютно, хотелось, чтобы они поскорее исчезли. И это раздражало еще сильнее…

Тимур кособоко обнимал Лесю и похлопывал ее по спине. То, что девчонка прижимается к нему, не приводило в восторг, хотя он так часто мечтал об этом.

Леся вздрагивала, безмолвно роняла слезы ему на шею. Тимуру казалось, что слезы всегда горячие, но эти были холодными.

Он продолжал автоматически похлопывать Лесю и не знал, о чем говорить. Совершенно.

Мазила обошел экскаватор по широкой дуге, подобрал возле гусеницы палку и принялся с опаской тыкать ею в замерший ковш. Ближе, правда, уже не лез.

Ворожцов тихо стоял в стороне, глядел исподлобья. Пусть глядит. Главное, чтобы сейчас не вмешивался: и так тошно, не хватает только щенячьей ревности для полного счастья.

— Я думала, все, — прошептала наконец Леся, шмыгнув носом.

— Ну ладно, ну хватит, — машинально подхватил Тимур. Не в тему, но нужно было ответить хоть что-то. — Уже все прошло.

— Ничего не прошло, — помотала головой Леся. — Это никогда теперь не пройдет.

— Пройдет, — упрямо повторил Тимур, не находя аргументов от безысходности. — Мы почти добрались до прибора.

— И что?

Леся слегка отстранилась от него. В ее влажных глазах отражался темный силуэт проклятого экскаватора. Простой, казалось бы, вопрос окончательно загнал Тимура в тупик.

— Надо успокоиться, — тупо сказал он. — Нам всем надо успокоиться.

— Чтобы спокойно умереть? — криво улыбнулась Леся и закашлялась.

В этот момент, простывшая, растрепанная, заплаканная, она совсем не была похожа на ту одноклассницу, с которой Тимур так хотел встречаться. На какой-то миг она показалась ему далекой и чужой. Холодные слезы оставили неприятный след не только на шее, но и где-то глубже…

— Нет. Чтобы выжить, — раздался за спиной голос Ворожцова.

Не вытерпела кишка. Влез со своими нравоучениями.

Тимур отпустил Лесю и повернулся, чтобы осадить ботана, но тот его опередил:

— Чем дальше мы уходим от реки, тем опаснее становится окружающий мир. Нельзя расслабляться.

— Я уже в порядке, — всхлипнула Леся, поднимая с травы смятый рюкзачок и приглаживая волосы. — Я правда в порядке, ребят. Сейчас пойдем.

Тимур чувствовал, как колотится сердце. Вроде бы уже нечего бояться, а оно заходится в бешеном ритме, словно после кросса. Хотелось оказаться подальше отсюда. Не видеть больше заплаканную Лесю, идиотские рожи Ворожцова и Мазилы…

Он закрыл глаза и несколько раз прерывисто вздохнул. Слегка отпустило.

Нужно было двигаться дальше.

Скоро начнет темнеть, а пускать прибор ночью себе дороже: мало ли какое зверье может набежать на излучение или что там у него? Вообще за последние сутки Тимур все больше думал не о чертовом аппарате, ради которого они поперлись в Зону, а о том, как вернуться домой. Плевать, что там ждет нагоняй от предков, объяснения с родителями погибших Сергуни и Казарезовой, а то и поход к следователю. Пусть хоть в тюрьму волокут… Плевать. Здесь, в этом тихом аду, гораздо страшнее, чем в любой клетке.

Здесь свободно, и эта коварная свобода подкупает. Иди куда хочешь. Если сумеешь, конечно.

— Ты действительно можешь идти? — спросил Тимур у Леси. — Или все-таки передохнем?

— Не здесь. — Она поежилась и рефлекторно отступила еще дальше от ковша. — Доберемся до места, там и сделаем привал.

— Хорошо, — кивнул Тимур. Обернулся: — Мелкий, хватит там шастать, а то опять чего-нибудь включишь.

— Да не я это! — вскинулся Мазила. — Чего опять прикопался?

— Не ты, не ты, — примирительно махнул рукой Тимур. — Только держись подальше от тяжелой техники. Пошли.

Он закинул за спину рюкзак, взял обрез и повернулся в сторону невидимой еще отсюда деревни. После того, как они нашумели с экскаватором, таиться и красться вдоль перелеска не имело смысла.

— Напрямки, через поле, — показал Тимур Ворожцову. — Заводи шарманку.

Тот молча показал, что наладонник и так включен, зашагал по траве. Тимур пошел рядом, внимательно глядя под ноги и по сторонам. Иногда он оборачивался, чтобы проверить, не отстают ли мелкий с Лесей.

— Повезло, — через минуту обронил Ворожцов, не сбавляя темпа.

— Да, — согласился Тимур. — Думаешь, та же фигня, что с игрушками?

— Скорее всего. Только энергии тут нужно было намного больше.

— Знаешь, на что похоже? На невесомость.

Ворожцов не ответил. Крепко задумался. Тимуру все же удалось загнать умника в тупик. Интересно, как выкрутится?

— Имеешь в виду какие-то аномалии с гравитацией? — высказался наконец Ворожцов.

— Не-а. — По лицу невольно скользнула победная улыбка. Тимур объяснил: — Физика. В невесомости тебе не важно, что поднимать: фантик или «БелАЗ». И то, и другое практически ничего не весит. Так и здесь. Тому, что заставляет оживать приборы и механизмы, по барабану, сколько энергии на это тратить. Для него это пшик.

Продолжая шагать, Ворожцов посмотрел на Тимура каким-то новым взглядом. Уважительно и слегка обескураженно.

— Что? — не выдержал Тимур, усмехнувшись. — Срезал я тебя?

— Срезал, — признал тот. — Действительно, интересная гипотеза. Брат бы обязательно развил эту мысль и по полочкам разложил.

— Да уж, разложил, — перестал улыбаться Тимур, непроизвольно всматриваясь в просветы между деревьями. Они взошли на невысокий холм, и за перелеском вот-вот должны были показаться ветхие крыши домов. — Как бы нам по кусочкам не пришлось собирать то, что эти твои ботаники там разложили.